19-20 мая прошли секретные переговоры Кабула и представителей движения «Талибан» в Урумчи — столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китая. В Урумчи обсуждались предварительные условия и формат для возможного начала мирного процесса.
Как известно, в начале мая стороны провели уже переговоры в Катаре, которые не увенчались успехом. Тогда представители «Талибана» жестко заявили, что будут готовы остановить вооруженную борьбу лишь после того, как все иностранные войска покинут страну.
Но встреча в Китае отличалась уже составом участников переговорного процесса, который можно охарактеризовать как очень высокий. Делегацию Афганистана возглавил Мохаммад Масум Станикзай, самый влиятельный член Высшего совета мира (ВСМ) Афганистана, кандидатуру которого в качестве министра обороны внес на утверждение депутатам нижней палаты парламента (Волуси Джирги) президент Афганистана Ашраф Гани. А делегацию от талибов на переговорах в Урумчи возглавили трое высокопоставленных представителя этого движения, близкие к его руководящему совету: Мулла Абдул Джалил, Мулла Мохаммад Хассан Рахмани и Мулла Абдул Разак.
Такие переговоры были бы невозможны без содействия Управления межведомственной разведки (ISI) Пакистана, который имеет тесную связь с руководством «Талибана». Это в свою очередь может означать, что Исламабад в своей «афганской политике» может отказаться от сотрудничества с богатыми арабским странами Персидского залива в пользу Пекина. Следующие причины побудили Китай резко активизироваться в афганском направлении, что может превратить его в важного игрока в вопросе афганского урегулирования:
Пекину невыгодно американское военное присутствие в Афганистане в силу неизбежности глобальной конфронтации с США. Китай заинтересован в сильном нейтральном афганском правительстве, который контролируя ситуацию внутри страны, освободит Пекин от возможности быть вовлеченным в большую войну возле собственных границ.
Пекин опасается влияния исламских радикалов на рост сепаратизма в СУАР, где проживает большое количество мусульман. Опыт текущего кризиса в Ираке и Сирии доказывает, что радикалы могут формировать трансграничные образования.
Это экономические интересы Китая, а также неприязнь китайского руководства к возрожденному весной 2013 г. американскому проекту «Афпак» — создание единой системы Афганистана и Пакистана со сдвоенными гарантиями со стороны НАТО и Индии. Пекин в случае его реализации окажется в стороне не только от проблем безопасности Афганистана, но и столкнется с усилением своего основного регионального соперника — Индии.
Ослабление внимания России к региональным процессам из-за вооруженного конфликта на Украине. Но с другой стороны, данная ситуация, а также беспокойство стран Центральной Азии ухудшением обстановки на севере Афганистана, может принести Пекину определенную выгоду в плане усиления его регионального влияния. В этих условиях создание Китаем собственных механизмов кризисного реагирования может быть полностью поддержана странами Центральной Азии и Россией.
Егор Королёв
