Востоковед Александр Князев рассказал Центру Льва Гумилева в Афганистане, что попытки переговоров по урегулированию в Афганистане имеют довольно продолжительную и сложную, местами не для всех лицеприятную, историю
Еще не улеглась пыль от прошедшей под эгидой ООН 27 марта в Ташкенте министерской конференции по афганскому урегулированию «Мирный процесс, сотрудничество в сфере безопасности и региональное взаимодействие», а официальные кабульские представители уже готовятся к участию в очередной конференции по мирному процессу, которая должна состояться в апреле в Индонезии. В этих переговорах планируется участие только принимающей страны, Афганистана и Пакистана. И хотя Исламабад пока не подтвердил готовности присутствовать на мероприятии, в Кабуле рассчитывают на то, что пакистанские религиозные авторитеты, оказывающие существенное влияние на «Талибан», все-таки пойдут на диалог при посредничестве индонезийского правительства. И это мероприятие — один из главных вопросов повестки предстоящего 6 апреля официального визита премьер-министра Пакистана Шахида Хакана Аббаси в столицу Афганистана…
А в декабре 2017 года в Пекине состоялся первый раунд трехсторонних переговоров на уровне министров иностранных дел Пакистана, Афганистана и КНР, где китайская сторона продемонстрировала свои усилия по вопросу установления мира в Афганистане. Китай, как и Пакистан, достаточно негативно восприняли новую афганскую политику США. А попытки вовлечения Индии к ранее ведшимся консультациям с участием Вашингтона, Исламабада, Кабула и Пекина, кардинально усугубляют, по мнению китайской стороны, и без того сложную региональную ситуацию. В Пекине твердо уверены, что именно деструктивные позиции Нью-Дели и Кабула, в том числе — рекомендованные Вашингтоном, обусловили неэффективность и двух раундов «московских консультаций». Важен фон происходящего: Китай официально включил Афганистан в «Китайско-пакистанский экономический коридор» (CPEC) — ключевой элемент проекта «Один пояс, один путь» в регионах Южной Азии и Среднего Востока. Может быть, и в силу этого на ташкентской конференции Китай был скромно представлен заместителем министра иностранных дел…
Кстати, комментируя конференцию, прошедшую в Ташкенте, ставший, по сути, их главным комментатором, экс-министр иностранных дел Узбекистана, директор Института стратегических и межрегиональных исследований при президенте РУз Владимир Норов, «московские консультации» в истории афганского урегулирования настойчиво игнорировал, упоминая лишь «трехсторонние переговоры между ИРА, Пакистаном (ИРП) и Турцией, ИРА, ИРП и Великобританией, двусторонние ИРА-ИРП), различные диалоговые площадки в Катаре и других арабских странах, встречу Международной контактной группы в Осло, работу квартета «Афганистан — США — Китай — Пакистан»… Это не случайность: проведение в Ташкенте международной конференции по Афганистану изначально подразумевалось как альтернатива не поддерживаемым Вашингтоном другим переговорным площадкам по афганской проблеме, прежде всего — как раз «московским консультациям». Для таких внешних акторов афганского процесса как Россия и Иран, Китай и Пакистан, Таджикистан и Туркмения и других, были, по большому счету, отведены роли статистов. Довольно ироничный комментарий МИД РФ, сделанный накануне: «Поддерживаем Ташкентскую конференцию по афганскому урегулированию как мероприятие в контексте развития Московского формата и деятельности Контактной группы «ШОС-Афганистан», этот комментарий в столице Узбекистана предпочли обойти молчанием.
«Друзья Афганистана» или «конкурирующие миротворцы»
Вообще же, попытки переговоров по урегулированию в Афганистане имеют гораздо более продолжительную и сложную, местами не для всех лицеприятную, историю.
В январе 1993 г. по инициативе России и США под эгидой ООН была создана «Группа друзей Афганистана» в составе России, США, Пакистана, Саудовской Аравии и Ирана с целью более эффективного использования возможностей государств, имеющих непосредственное влияние на противоборствующие афганские группировки. Российская позиция состояла и в том, чтобы подключить к деятельности «группы» и соседние с Афганистаном постсоветские государства.
В развитие этой российской инициативы в 1997 г. была сформирована «Группа соседей и друзей Афганистана» («Группа 6+2»), включавшая Иран, Пакистан, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, Китай, Россию и США. 28 августа 1998 г. Совет Безопасности единогласно одобрил резолюцию № 1193, в которой говорилось, что любое вмешательство извне в Афганистане должно немедленно прекратиться и все государства-члены ООН призываются к прекращению поставок оружия всем сторонам в конфликте, и запрещению своему военному персоналу участвовать в военных действиях в Афганистане. А уже в сентябре 1998 г. в ходе работы очередной сессии Генассамблеи ООН состоялась первая встреча членов «Группы 6+2» на уровне министров иностранных дел, одобрившая документ под названием «Вопросы общего понимания» (Points of understanding), обозначившие согласованные подходы участников к проблеме внутриафганского урегулирования.
В марте 1999 г. в Ашхабаде впервые прошли прямые переговоры между представителя движения «Талибан» и правительства Исламского Государства Афганистан («Северного альянса»). Делегации правительства ИГА и движения «Талибан», возглавленные Юнусом Кануни и муллой Мутаваккилем, соответственно, достигли соглашения о необходимости создания совместных правительства, парламента и судебных органов, механизмы и, главное, принципы формирования которых стороны были намерены обсудить во время новой встречи, которая, предположительно, должна была состояться в первых числах апреля уже в самом Афганистане. К этому сроку, как предполагалось, каждая из сторон освободит по 20 военнопленных, что должно было, по мнению участников переговорного процесса, способствовать укреплению доверия. Ахмад Шах Масуд также подтвердил готовность своей стороны продолжить политический диалог с целью создания широкопредставительного правительства с участием всех этнических групп. О необходимости создания широкопредставительного правительства заявляли и представители «Талибана», впрочем, Вакиль Ахмад Мутаваккиль, комментируя итоги ашхабадской встречи, заявил, что речь не идет о создании коалиционного правительства, а лишь о том, чтобы в талибском правительстве «Исламского Эмирата Афганистан» были представлены интересы всех этнических групп.
Итоги ашхабадских переговоров широко комментировались в политических кругах: например, по мнению Сейида Ахмада Гейлани, наилучшим путем создания правительства национального доверия стал бы созыв под эгидой ООН и ОИК традиционной Лойя Джирги. Пессимистичными на этом фоне выглядели высказывания Гульбеддина Хекматьяра. По его мнению, переговоры в Ашхабаде показали, что стороны не готовы к прекращению войны, достижению прочного мира, созданию широкопредставительного правительства, приемлемого для всех афганцев. Кроме договоренности об обмене 40 военнопленными, по его словам, стороны не смогли продвинуться ни по одному из направлений переговоров. Не была даже достигнута договоренность о прекращении огня, что является жизненно важным условием не только достижения мира, но и возможности ведения дальнейших переговоров.
К маю 1999 г. относятся первые известные инициативы Узбекистана по налаживанию двусторонних отношений с талибами. С 31 мая по 1 июля 1999 г. министр иностранных дел РУз Абдулазиз Камилов находился с рабочим визитом в Пакистане, где встречался с пакистанским министром иностранных дел Сартаджем Азизом и премьер-министром Навазом Шарифом, обсудив, в частности, вопросы сотрудничества двух стран в деле урегулирования конфликта в Афганистане. Камилов побывал и в Кандагаре, где встретился с лидером «Талибана» муллой Мохаммадом Омаром. Это была первая встреча лидера талибов с официальным лицом из стран СНГ такого ранга. На встрече обсуждался вопрос участия представителей движения «Талибан» в предстоявшей встрече по афганскому урегулированию в Ташкенте в формате «6+2». Камилов вручил мулле Омару послание президента РУз Ислама Каримова с призывом к установлению добрососедских отношений между Республикой Узбекистан и движением «Талибан», однако мулла Омар заявил, что «Талибан» не будет участвовать в ташкентских переговорах, если не будет приглашен как официально признанное правительство Афганистана.
Абдулазиз Камилов
Тем не менее, 19-20 июля 1999 г. в Ташкенте все-таки состоялось выездное заседание «Группы 6+2» на уровне заместителей министров иностранных дел с участием делегаций обеих противоборствующих афганских сторон, включая «Талибан», на котором и была принята Декларация об основных принципах мирного урегулирования конфликта в Афганистане.
Декларация не была подписана Туркменией. Незадолго до ташкентской встречи президент Туркмении Сапармурат Ниязов обратился к России с предложением принять участие в переговорном процессе по межафганскому урегулированию, проходящем в Ашхабаде. На встрече с российским министром иностранных дел Игорем Ивановым 16 июля 1999 г. президент Туркмении сообщил, что в Ашхабаде находятся представители талибов и северного альянса, которые ведут консультации с представителями туркменского правительства.
Ситуация в Афганистане стала и одной из главных тем переговоров Игоря Иванова с главой туркменского МИДа Борисом Шихмурадовым. После встреч с Шихмурадовым Иванов заявил: «Россия и Туркменистан едины в том, что военного решения ситуации в Афганистане быть не может и необходимо только политическое решение». Комментируя предстоящую встречу в Ташкенте рабочей группы «6+2», глава российского внешнеполитического ведомства отметил, что она «даст конфликтующим сторонам сигнал, что мировая общественность не будет оставаться в стороне от решения афганской проблемы». Туркменский министр был более пессимистичен и заранее заявил, что в Ташкенте делегация Туркмении «не будет присоединяться к каким-либо документам, которые планируется подписать». Глава МИД Туркмении аргументировал решение своего правительства тем, что «без участия противоборствующих афганских сторон проблема не может быть решена».
Руководство Туркмении придерживается четкой позиции, что переговоры между конфликтующими сторонами возможны, подтверждением чему служат две встречи «талибов» и «северян» в Ашхабаде. Но, по мнению Шихмурадова, документ, который планировалось подписать в Ташкенте, носит «антиталибский» характер и «может негативно повлиять на процесс примирения».
Ташкентское дежавю
Тогда, в 1999 году, заместители министров иностранных дел группы «6+2» приняли по итогам встречи Ташкентскую декларацию, где подтверждалась приверженность мирному политическому урегулированию афганского конфликта в соответствии с решениями Совета безопасности ООН.
В документе выражалась глубокая обеспокоенность имеющими место в Афганистане нарушениями прав человека, включая права этнических меньшинств, а также убежденность, что военного решения афганского конфликта не существует, и он должен быть урегулирован путем мирных политических переговоров в целях создания на широкой основе многоэтнического и полностью представительного правительства. Страны-участницы встречи призвали афганские стороны возобновить политические переговоры, направленные на достижение этих целей под эгидой ООН.
Сразу после окончания ташкентской встречи на нескольких афганских фронтах начались интенсивные военные действия. Существовали серьезные основания рассматривать обострение военной ситуации как следствие той встречи, закончившейся формальным принятием Ташкентской декларации. Несмотря на прибытие в Ташкент представителей движения «Талибан» и «Северного альянса», де-факто встреча результатов не дала. Давление, оказанное на талибов в преддверие ташкентской конференции со стороны Пакистана, было настолько сильным, что проигнорировать приглашение они не могли, однако уезжали представители талибов из Ташкента, будучи крайне разочарованными.
Им дали понять, что они по-прежнему представляют лишь свое движение, а отнюдь не «законную власть в Афганистане», как они того требовали. Итоговая декларация содержала обвинения в их адрес и им снова пришлось, в частности, отвечать на упреки американцев в укрывательстве Осамы бен Ладена.
А уже на сентябрьской (того же 1999 г.) встрече «Группы 6+2» в Нью-Йорке отчетливо обозначились противоречия между подходами к ситуации Пакистана и Туркмении, с одной стороны, и остальных ее членов, с другой, сведя на нет всю предшествующую политико-дипломатическую активность.
Владимир Норов
Со стороны Узбекистана попытки возрождения подобного формата афганского урегулирования предпринимались и позже. Выступая на заседании Совета глав государств-членов ШОС в сентябре 2008 года президент Узбекистана Ислам Каримов предложил вернуться к формату «6+2», преобразовав в «Группу 6+3», включив в ее состав, наряду с государствами-соседями, Россией и США, также и НАТО. Идею продублировал, выступая на сессии Генассамблеи ООН, и тогдашний министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов. Фактически, эта инициатива во многом была ответом на ранее сделанное Пакистаном предложение перевести афганское урегулирование на площадку Шанхайской организации сотрудничества. Как инициатива Пакистана, так и предложение Ташкента развития не получили, да активность ООН на афганском направлении весь период после Боннской конференции в декабре 2001 года сводилась в основном в ежегодном продлении мандатов на продолжение войны в Афганистане.
* * *
Прошло 19 лет. В своем выступлении 27 марта 2018 года в качестве условия для переговоров с «Талибаном», представлявший США заместитель госсекретаря по политическим вопросам Томас Шэннон потребовал от них признания действующей конституции Афганистана, включая некоторые принципиальные для талибов ее положения. Это требование в более мягкой формулировке вошло и в текст новой Ташкентской декларации, хотя и противоречиво выглядит рядом с изначально декларируемым и также включенным в декларацию тезисом о межафганских переговорах «без каких-либо предварительных условий». Вопрос конституционного кризиса, происходящего в Афганистане и спорной легитимности кабульского правительства, естественно, не обсуждался ни в Кабуле, ни в Ташкенте. Хотя правительство Гани и разнородный «Талибан» — далеко не единственные из политических сил в Афганистане, чья позиция имеет критическое значение для полноценного урегулирования. Требование о признании конституции входит в условия, декларируемые ООН и, кстати, российской стороной. Но важнее, вероятно, хотя бы гарантии прекращения военных действий в отношении «Талибана» как со стороны правительства, так и со стороны американских войск. Заодно неплохо было бы поставить условием любых переговоров полный вывод иностранных войск, в присутствии которых, собственно, едва ли не главная причина афганской нестабильности. Кстати, накануне ташкентской конференции офис «Талибана» в Дохе опубликовал свой ответ на предложение Исмаил Хана с выражением согласия на переговоры с «Советом лидеров джихада», отражающим, по мнению талибов, интересы афганского общества в большей степени, нежели правительство в Кабуле…
Александр Князев
Продолжение следует
