Как пишет афганское интернет-издание «Этилаатроз», недавнее трехдневное перемирие, установившиеся в Афганистане между «Талибаном» и Правительством национального единства, завершилось. Мало кто верил, что такое могло быть возможно. В связи с этим многие представители правительства настроены достаточно оптимистично. Некоторые даже чуть более, чем нужно. Учитывая опыт 40-летней войны в Афганистане, стоит задать вопрос: «Знают ли рядовые граждане Афганистана за кем и за чем в действительности они следуют?». В данной статье автор постарается ответить на данный вопрос.
Мир есть политический процесс. Как бы красиво это слово не звучало, в самом процессе приятного обычного мало. За последние 40 лет в Афганистане мир по отношению к войне сильно обесценился. Война и мир стали «продуктом», который покупается и продается. Вопрос в том, каковой будет цена за мир с талибами? Во всяком случае, каковой бы она ни была, все должны понимать, что мир не станет своего рода капитуляцией перед «Талибаном».
Так знают ли люди в Афганистане за кем и за чем они следуют? Если бы знали, затянулась бы война на такой продолжительной срок? Разве не все граждане страны желают окончания войны, не к этому ли стоит стремится? Кем же разрабатывается нынешний мирный процесс и какие цели он преследует? Как ранее упоминалось, мир – это процесс. И этот процесс зависит от действий мирового сообщества, фракций внутри страны, действий определенных этносов и племен, и даже отдельно взятых личностей.
Является ли мир с Талибаном международным процессом? Несмотря на то, что страны Запада во главе с США активно вовлечены во внутреннюю политику Афганистана, неправильным было бы заявить, что мирный процесс в Афганистане – дело международного уровня. Иностранные государства не участвуют в мирном процессе непосредственно, скорее, оказывает помощь нынешнему афганскому правительству.
Является ли мирный процесс делом общенациональным? Безусловно власти считают именно так.
Если так, то давайте порассуждаем. Перед началом мирного процесса обычно проходят долгие консультации, в которых принимают участие все ветви власти страны: законодательная, судебная и исполнительная. Ведутся консультации с оппозиционными силами, идет работа со СМИ, гражданским обществом. Используются всевозможные культурно-просветительные инструменты. Вопрос: была ли проделана такая работа?
Можно было бы создать хотя бы видимость участия. Одно из министерств страны могло бы выразить готовность поучаствовать в обсуждении определенных аспектов мирного процесса с талибами или хотя бы обозначить обеспокоенность определенными противоречиями.
Взять, к примеру, министерство образования. На данный момент в стране около 8.5 миллионов человек проходят обучение в школах и ВУЗах. Из этих 8.5 миллионов около 40% лица женского пола. Учитывая своеобразное отношение талибов к образованию, в Министерстве могли бы и побеспокоиться за судьбу школьников и студентов. Это непосредственная задача Министерства образования: нести знание и просвещение по всей стране. Однако чиновники даже не высказывают никаких опасений, несмотря на то, что около 320 тысяч человек (22% — женского пола) в стране являются студентами частных школ и учреждений высшего образования. В законодательстве указывается, что никто не в праве ограничить гражданина страны в получении образования, что как раз-таки и происходит на подконтрольных «Талибану» территориях.
Другие министерства, отвечающие за права женщин, как, например, министерство информации и культуры; различные гражданские организации и движения, союз журналистов; оппозиционные силы и многие другие, в том числе и представительства международных организаций, никак не высказываются относительно мира с талибами. Разве за время их работы в стране они все не опасаются за результаты свое деятельности? Не беспокоятся о том, о чем договорятся талибы с правительством относительно вовлеченности женского населения в происходящие процессы ? А если беспокоятся, будет ли их мнение учтено?
Быть может достичь мирного процесса стоит в рамках пуштунов? Данный вариант уже больше приближен к действительности, несмотря на то, что среди талибов есть и некоторая часть непуштунского населения страны. «Талибан» — пуштунское движение. Поэтому и регулировать мирный процесс нужно именно в рамках пуштунского населения.
Мир с талибами сложно назвать общенациональным процессом. Скорее, это дело нескольких политических групп, которые стремятся к компромиссу, не обращая внимания на остальные субъекты страны. Если настанет мир, недовольство остальных можно будет сдерживать фактом «мира с талибами», если нет – фактом «стремления к миру».
Если учесть, что на носу президентские выборы, мир с «Талибаном» мог бы стать хорошей опорой для продолжения деятельности нынешней власти в стране.
Муса Наджафи
